Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ричер нашел кафе на расстоянии одного квартала, где в течение всего дня предлагали завтрак – как подсказывал его опыт, это означало, что здесь есть всего понемногу. Он вошел внутрь и обнаружил пять кабинок. Четыре были заняты. В первых трех устроились сельские жители, приехавшие в город за покупками и сейчас отдыхавшие и подкреплявшиеся после утомительного похода по магазинам. В четвертой он увидел знакомое лицо.
Детектив Бренда Амос.
Она успела как следует продвинуться в уничтожении салата. Несомненно, сильно проголодалась, откладывая ланч из-за постоянного хаоса. Сбегать туда, сбегать сюда, телефоны без конца звонят, ешь, когда удается, спишь, когда можешь…
Амос подняла голову.
Сначала она удивилась, но лишь на секунду, потом у нее на лице появилась растерянность. Ричер пожал плечами и сел на скамейку напротив.
– Шоу разрешил мне остаться здесь до завтра, – доложил он.
– А мне сказал, что вы согласились уехать, – сообщила Бренда.
– Если я найду Райантаун.
– И как, нашли?
– По-видимому, есть один человек, с которым мне следует поговорить. Он очень стар. Ему столько же лет, сколько было бы моему отцу. Они ровесники.
– Вы собираетесь поговорить с ним сегодня? – спросила Амос.
– Завтра.
– Именно этого мы и боялись. Вы останетесь здесь навсегда, – со вздохом сказала Амос.
– А вы взгляните на светлую сторону. Может быть, никто не приедет. Тот паренек – настоящий придурок. Может быть, они посчитают, что он заслужил наказание. Суровость из лучших побуждений, или как там еще это называется…
– Такое невозможно.
– Очень старый человек, с которым я намерен поговорить, имел кузенов в Райантауне и регулярно бывал у них в гостях. Может быть, они играли на улицах. Все соседские дети. Стикбол[9] или что-то в таком же роде. Может, в «поймай через речку».
– Со всем возможным уважением, майор, неужели вас так сильно это волнует?
– Пожалуй, немного волнует, – ответил Ричер. – Во всяком случае, достаточно, чтобы остаться еще на одну ночь.
– Нам не нужны неприятности.
– Тут вы правы, их всегда лучше избегать, – согласился Ричер.
– У них есть остаток сегодняшнего дня, чтобы все спланировать. Они будут готовы до полуночи. И к утру появятся здесь. Тут совсем недалеко. И, вне всякого сомнения, у них есть ваше описание. Поэтому Шоу собирается подготовиться по полной, еще до рассвета. Он намерен считать город зоной боевых действий. А где именно живет старик?
– В доме для престарелых, где-то за городом. Человек, с которым я познакомился, меня туда отвезет.
– Какой человек? – спросила Амос.
– Тот, кто восемь лет назад думал, будто вода отравлена.
– И он оказался прав?
– Судя по всему, нет, – ответил Ричер. – Это больной вопрос.
– И где он должен вас подобрать? – спросила Амос.
– Там, где я вышел из его машины.
– Вы договорились на определенное время? – поинтересовалась Амос.
– Ровно в девять тридцать. Это как-то связано с часами посещения, – пояснил Ричер.
Бренда немного помолчала.
– Хорошо, – сказала она. – Вы можете это сделать, но по-моему. Ночью вы не станете выходить из своего номера ни при каких обстоятельствах, чтобы вас никто не увидел, а ровно в девять тридцать утра бегом и втянув голову в плечи помчитесь к машине. Вы уедете и не вернетесь обратно. Вот какую сделку я вам предлагаю. Или мы сами вас отсюда увезем.
– Я уже заплатил за номер, – сказал Ричер. – Увозить меня отсюда несправедливо.
– Я серьезно, – продолжала Амос. – Это вам не перестрелка у корраля О-Кей[10]. Речь идет о сопутствующих потерях среди гражданского населения. Если они не попадут в вас, могут пострадать другие люди. Слушайте меня очень внимательно. Мы не допустим большой стрельбы в нашем городе. Ничего не будет. Здесь Лакония, а не Лос-Анджелес. И со всем уважением, майор, вам следует нас поддержать. Вы сами должны понимать, что нельзя рисковать жизнью невиновных людей.
– Расслабьтесь, – сказал Ричер. – Я разделяю вашу позицию. Целиком и полностью. И сделаю все так, как вы считаете нужным. Я обещаю. Начиная с завтрашнего дня. А сегодня я свободен поступать по собственному усмотрению.
– Начинайте с того момента, как стемнеет, – сказала Амос. – И будьте осторожны. Ради моего спокойствия. – Она вытащила визитную карточку и протянула ее Ричеру. – Позвоните мне, если я вам понадоблюсь.
Патти сняла туфли, потому что была канадкой, встала на кровать и выпрямилась на пружинящей поверхности. Потом слегка переместилась и подняла лицо к свету.
– Пожалуйста, откройте жалюзи в качестве личного одолжения для меня. Я хочу видеть дневной свет. Какой вред это может причинить? Никто сюда не приходит.
Затем она села на край кровати и снова надела туфли. Коротышка смотрел на окно так, словно там шла трансляция бейсбольного матча. Во всяком случае, с таким же вниманием.
Жалюзи остались на месте.
Коротышка пожал плечами.
– Хорошая попытка, – одними губами сказал он.
– Решают, как поступить, – так же ответила Патти.
Они снова стали ждать.
И тут жалюзи поползли вверх. Двигатель заурчал, и внутрь проникло голубое сияние дневного света – сначала узкая полоска, которая постоянно увеличивалась, пока всю комнату не озарили солнечные лучи.
Патти посмотрела на потолок.
– Спасибо, – сказала она и подошла к двери, чтобы выключить желтую лампу.
Три шага. Первый был хорошим, потому что она любила дневной свет. Второй – еще лучше: ведь она заставила их сделать что-то для нее, сумела установить с ними связь. Она дала им понять, что она личность. Но после третьего шага Патти снова почувствовала себя хуже; она поняла, что обеспечила их новым рычагом воздействия. Она рассказала им о том, что боится потерять.
Патти положила локти на подоконник, прижалась лбом к стеклу и стала смотреть в окно. Вид не изменился. «Хонда», парковка, трава и стена деревьев. Ничего больше.
* * *
В гостиной в задней части дома Марк закончил телефонный разговор, положил трубку и проверил экраны. Патти была счастлива. Он повернулся к своим компаньонам.
– Послушайте. Звонил сосед. Старый фермер, владелец яблоневого сада, находящегося в двадцати милях отсюда. Туда заявился какой-то тип и устроил им неприятности. Они хотят, чтобы мы за ним присмотрели. На случай если он пройдет мимо в поисках ночлега. Они послали за ним своих ребят. Очевидно, собираются как следует проучить.